Александр Корбут: «Анализ результатов года и прогнозы на будущее оптимизма не внушают»

Александр Корбут: «Анализ результатов года и прогнозы на будущее оптимизма не внушают»

Александр Корбут: «Анализ результатов года и прогнозы на будущее оптимизма не внушают»

от 20.01.2025

2024 год стал знаковым для аграрного сектора: он принес как вызовы, так и новые возможности для производителей и переработчиков. С независимым аграрным экспертом Александром Корбутом мы обсудили ключевые тенденции, которые определили рынок, влияние климатических факторов и геополитические изменения на аграрную отрасль, а также перспективы развития зернового рынка в будущем. Эксперт поделился своим опытом и аналитическими выводами, которые помогут лучше понять, как адаптироваться к быстро меняющимся условиям и какие стратегии могут быть эффективными в наступающем году.

М. Калинина

— Александр Вадимович, как вы оцениваете текущее укрепление цен на зерно? Какие факторы, по вашему мнению, способствуют этому?

— Цены действительно укрепились по сравнению с прошлым годом, однако можно с уверенностью констатировать, что ситуация изменилась с очень плохой на просто плохую. Давайте говорить прямо: пошлины продолжают давить на цены. В свою очередь, рост цен, на мой взгляд, не совсем соответствует увеличению стоимости ресурсов за прошлый год и тем затратам, которые уже закладываются в будущий урожай. Поэтому стабилизация цен – это скорее Пиррова победа: кажется, что мы победили, но последствия остаются прежними.

— Многие сельхозпредприятия переориентировались на масличные культуры, пытаясь получить хоть какую-то извлечь выгоду…

— Да, мы наблюдаем ситуацию, когда три основных зерновых культуры либо убыточны, либо имеют низкую маржинальность, в то время как масличные культуры более прибыльны. Однако стоит отметить, что ту цену, которую предлагает мировой рынок для масличных, наши фермеры тоже не получают из-за существующих ограничений — эта прибыль в основном идет переработчикам и экспортерам.

Тем не менее, масличные культуры стали спасательным кругом, и пересев озимых в следующем году будет направлен именно на них. Севооборот, скорее всего, будет забыт, и фермеры будут сеять то, что приносит большую прибыль. Посевные площади под зерновыми по отчетам могут остаться на прежнем уровне, но фактически будут сокращаться.

— Некоторые земледельцы начали делать акценты на нишевые культуры. Какие из них вы считаете наиболее перспективными для роста в ближайшие годы?

— Нишевые культуры имеют потенциал, пока они остаются в своей нише — как только они становятся более массовыми, рынок начинает меняться. Кроме того, нишевые культуры сильно зависят от внешней конъюнктуры. В прошлом году, например, на мировом рынке бобовых была положительная тенденция – Канада и Австралия утратили свои позиции, что способствовало росту цен и спроса. Однако это не могло длиться вечно, и в этом году сбор бобовых, вероятно, сократится на миллион тонн — их маржинальность уже не так высока, как ранее. Именно поэтому рынок нащупывает новые нишевые культуры. Однако стоит помнить, что нишевые культуры заполняют определенную нишу и не могут в значительной степени заменить пшеницу и ячмень. В противном случае мы столкнемся с перепроизводством нишевых культур. Фермеры все равно будут сеять пшеницу и ячмень, продолжая действовать по принципу «мышь плакала, кололась, но продолжала есть кактус».

— Какие страны вы считаете наиболее перспективными для экспорта сельхозкультур? Какие ключевые факторы влияют на экспортные возможности?

— У нас достаточно сформированный рынок. Северная Африка будет продолжать закупать нашу продовольственную пшеницу. Турция, Индия и Китай традиционно покупают бобовые, хотя и в меньших объемах, чем раньше. Бобовые также имеют потенциал для других рынков, но для их открытия требуется значительная работа Россельхознадзора.

— Каков потенциал китайского рынка, на ваш взгляд?

— По данным ОЭСР–ФАО, до 2030 года прирост потребления импорта по всем основным культурам в Китае не будет таким значительным, как нам бы хотелось. Чтобы успешно выйти на рынок Китая, необходимо решить ряд вопросов, включая фитосанитарные. Россия, по-прежнему, ограничена в поставках озимых, и, несмотря на усилия Россельхознадзора, ситуация не меняется. Китай — привлекательный рынок, и на него нацелены многие страны. Наша задача — отвоевать свою долю на зерновом рынке, переиграв Канаду, США и Австралию, для которых логистика гораздо более выгодна. Фрахтовые ставки у них значительно ниже, а потребление зерновых сконцентрировано на юге Китая. Китайский рынок потенциально интересен, но конкуренция будет жесткой, особенно со стороны традиционных поставщиков. При этом, когда возникает конкуренция, у покупателей появляется желание регулировать снижение цен у потенциальных продавцов. Таким образом, выход на этот рынок будет дорогим и долгим, хотя его потенциал безусловен.

— Почему, на ваш взгляд, на рынке Центрального Китая так много сельскохозяйственной продукции из Средней Азии и так мало из России?

— Имеются определенные традиции закупок. Когда у покупателя есть устоявшаяся система поставок из других регионов, и она его устраивает, вряд ли он захочет что-то менять. Китайцы, как правило, консервативны в своих действиях, смена партнёра для них — сложная задача. Тем не менее, у российских поставщиков есть определенные преимущества. Как мне говорили китайцы, существует стереотип о том, что наша продукция более экологически чистая. Кроме того, с годами доходы китайцев растут, и средний класс начинает постепенно ориентироваться не на количество, а на качество продукта. У безопасной и экологически чистой продукции гораздо больше шансов занять свою нишу на рынке.

— Давайте вернемся на внутренний российский рынок. Можете нарисовать для земледельца идеальный севооборот? Понятно, что это будет очень условный расклад.

— В нашей стране почти два десятка климатических зон, и идеальный севооборот будет различаться для каждой из них. С одной стороны, существует идеальный севооборот с точки зрения агрономии — это сохранение плодородия почв, сортосмена и так далее. С другой, — земледелец применяет севооборот, исходя из маржи, которую он получит в конце сезона. Проблема в том, что эти две позиции сегодня противоречивы: в идеальном севообороте должно быть одно, а в коммерческом — совершенно другое. Мы возвращаемся к 1990-м — началу 2000-х годов, когда в некоторых областях подсолнечник занимал (не по отчетам, а по факту) 30-50 % посевных площадей. Поэтому обсуждать идеальный севооборот, на мой взгляд, бессмысленно. А вот государству необходимо создать такую маржинальность для идеального севооборота, которая обеспечит соответствующую прибыль. При этом государство должно гарантировать, что сельхозпроизводитель эту прибыль получит.

— Есть ли свет в конце тоннеля? Что хорошего ждет земледельцев в наступающем 2025 году, как вы считаете?

— Я думаю, что снижение урожая будет очевидным. С точки зрения сельхозпроизводителей это не самая плохая ситуация, поскольку она будет обеспечивать поддержку цен. С другой стороны, утильсбор приведет к росту себестоимости и затрат на технику. А кроме того, если сохранятся экспортные ограничения, они будут делать производство предсказуемо низкоэффективным.

 

Комментариев пока нет

Перейти к комментариям

Комментариев еще нет

Вы можете оставить комментарий.

Ваши данные будут в безопасности!Ваш электронный адрес не будет опубликован. Кроме того, другие данные не будут переданы третьим лицам.